четверг, 24 июля 2014
Просто маленькая птичка в клетке, редкая разновидность… Ну, допустим говорящего попугая. Диковинка, которая становится объектом зависти и предметом ненависти. Ни в коем случае не полезная, а если и полезная, то это не важно. Это же глупая птичка, ей ни к чему похвалы и участие. Ей даже можно не дорожить. Редкостей на свете много, не эта, так та. Но даже бесполезная пичуга может вырваться из плена. Может подняться на крыло и улететь. У птиц, даже самых декоративных есть коготки и острый клюв. Колибри и та может постоять за себя и продать свою жизнь и свободу подороже.
Но не бабочки. Та же красота, та же грация и легкость. Та же бесполезность. Работа бабочки радовать глаз коллекционера среди сотен товарок, которым тоже не повезло.
И Соби чувствовал себя той же бабочкой. Вот только ему, среди десятков других экспонатов выпала нелегкая доля быть лучшим. Хочет он того или нет. Он не должен посрамить своего коллекционера. Пусть тот совсем не ценит эксклюзивность приобретения. И даже может подарить «бабочку», просто так.
Соби ненавидел бабочек. Соби ненавидел коллекционеров. И ненавидел себя за свою силу-слабость. За свою уязвимость-преимущество. Возможно потому, что не видел в себе ни силы, ни преимущества. Он вообще не видел себя. За масками, за учениями, за вдолбленными правилами. За фасадом напускного и искусственно привитого не имелось ничего. Так он думал.
- Соби, - радостная улыбка и высверк фиалковых глаз.
Да, вот он, неучтенный фактор. Тот, из-за кого летели к черту все установки и написанные кровью догмы. Все нельзя и все можно перекроились под этим наивным взглядом.
Именно этот мальчишка мог вить из Соби веревки без всякого принуждения. Ему оно было ненужно.
И мертвая сердцевина Бойца стала заполняться чем-то… странным. Чем-то мягким, беспомощным и до ужаса нежным. Это самое «что-то», просто за право существовать готово было разорвать на части любого. За Рицку. Ведь без него не могло существовать. Не хотело существовать без него.
За возможность говорить с Рицкой, за возможность касаться его, целовать и защищать Соби готов отдать все. Чтобы быть с Рицкой. Чтобы верить в него.
Впервые хотелось в кого-то верить. Его бог реален и капризен. Но он есть, существует. Он не какая-то там эфемерная сущность. Он – Рицка.
Мальчик был уникален, так же как и Соби. Но его язык не поворачивался назвать экспонатом. Рицка не был бабочкой. Котенок. Такое пушистое, усатое и милое. С острейшими когтями, острыми клычками и незаурядным умом. Его нельзя приручить, он не покорится. Рядом с ним встанет равный. И Соби рядом. Его считают равным, наделяют той силой, что никогда не была у Стража. И этой силе хочется соответствовать.
С Рицкой встанет равный, а слабого он сам дотянет до своего уровня. Соби спокоен. Он больше не один из десятка. Он – единственный.
Однако, котенок вырастет, станет большим грациозным хищником. Ласковым и теплым. А бабочка… ее метаморфоза завершена, бабочке некуда расти. Значит, Соби должен эволюционировать, стать чем-то новым. И он стал.
Он по-прежнему бабочка, вот только вместо крыльев сталь.
Но не бабочки. Та же красота, та же грация и легкость. Та же бесполезность. Работа бабочки радовать глаз коллекционера среди сотен товарок, которым тоже не повезло.
И Соби чувствовал себя той же бабочкой. Вот только ему, среди десятков других экспонатов выпала нелегкая доля быть лучшим. Хочет он того или нет. Он не должен посрамить своего коллекционера. Пусть тот совсем не ценит эксклюзивность приобретения. И даже может подарить «бабочку», просто так.
Соби ненавидел бабочек. Соби ненавидел коллекционеров. И ненавидел себя за свою силу-слабость. За свою уязвимость-преимущество. Возможно потому, что не видел в себе ни силы, ни преимущества. Он вообще не видел себя. За масками, за учениями, за вдолбленными правилами. За фасадом напускного и искусственно привитого не имелось ничего. Так он думал.
- Соби, - радостная улыбка и высверк фиалковых глаз.
Да, вот он, неучтенный фактор. Тот, из-за кого летели к черту все установки и написанные кровью догмы. Все нельзя и все можно перекроились под этим наивным взглядом.
Именно этот мальчишка мог вить из Соби веревки без всякого принуждения. Ему оно было ненужно.
И мертвая сердцевина Бойца стала заполняться чем-то… странным. Чем-то мягким, беспомощным и до ужаса нежным. Это самое «что-то», просто за право существовать готово было разорвать на части любого. За Рицку. Ведь без него не могло существовать. Не хотело существовать без него.
За возможность говорить с Рицкой, за возможность касаться его, целовать и защищать Соби готов отдать все. Чтобы быть с Рицкой. Чтобы верить в него.
Впервые хотелось в кого-то верить. Его бог реален и капризен. Но он есть, существует. Он не какая-то там эфемерная сущность. Он – Рицка.
Мальчик был уникален, так же как и Соби. Но его язык не поворачивался назвать экспонатом. Рицка не был бабочкой. Котенок. Такое пушистое, усатое и милое. С острейшими когтями, острыми клычками и незаурядным умом. Его нельзя приручить, он не покорится. Рядом с ним встанет равный. И Соби рядом. Его считают равным, наделяют той силой, что никогда не была у Стража. И этой силе хочется соответствовать.
С Рицкой встанет равный, а слабого он сам дотянет до своего уровня. Соби спокоен. Он больше не один из десятка. Он – единственный.
Однако, котенок вырастет, станет большим грациозным хищником. Ласковым и теплым. А бабочка… ее метаморфоза завершена, бабочке некуда расти. Значит, Соби должен эволюционировать, стать чем-то новым. И он стал.
Он по-прежнему бабочка, вот только вместо крыльев сталь.
понедельник, 14 июля 2014
- Это больно? – Рицка явно бледнее обычного.
Соби утешающее треплет мальчишку по волосам.
- Больно, - честно признается Боец. – Но только в первый момент. Некоторые делают это не по одному разу.
- И ты тоже? – недоверчиво.
- Да. Честно говоря, мне это даже нравится, - лукавая улыбка.
- Извращенец, - тянет Рицка. - Как такое может нравиться?
Парень пожимает плечами.
- Соби, а мне не рано…ну…это делать?
- Рицка, не увиливай. Это на самом деле больно только в начале. Потом ты ничего не почувствуешь.
- Аояги Рицка, пройдите на сдачу крови, - пронеслось по динамикам.
Соби утешающее треплет мальчишку по волосам.
- Больно, - честно признается Боец. – Но только в первый момент. Некоторые делают это не по одному разу.
- И ты тоже? – недоверчиво.
- Да. Честно говоря, мне это даже нравится, - лукавая улыбка.
- Извращенец, - тянет Рицка. - Как такое может нравиться?
Парень пожимает плечами.
- Соби, а мне не рано…ну…это делать?
- Рицка, не увиливай. Это на самом деле больно только в начале. Потом ты ничего не почувствуешь.
- Аояги Рицка, пройдите на сдачу крови, - пронеслось по динамикам.
Я ничего не могу тебе дать. В моей глупой, никчемной жизни нет ничего, чем я мог бы распорядиться самостоятельно.
Мое тело уже осквернено и запятнано. Да и тело – это такая малая составляющая человеческого существа. Что оно определяет? Им движет химия и физиология. Тело способно легко предать своего владельца. Ведь так уже было однажды. И впредь я не могу ему доверять. Оно уже меня предало. И предало тебя.
Ты удивительный, Рицка. В твоем теле гуляет та же химия, но оно верно тебе. Ты чист, настолько пугающе и поразительно чист, что даже моя грязь не может затмить твой сияющий свет. Не хочу чтобы он погас, не хочу чтобы тело когда-нибудь предало тебя. Не хочу, чтобы тебе было больно. Я уберегу. Хотя бы тебя.
Кроме тела есть еще душа. Та немаловажная вещица, что дает человеку силы жить. Прости, Рицка. Моя душа тоже несвободна. Она скована цепями, она бьется и кровоточит. Имя смяло ее крылья, изодрало их в клочья. Знаешь, Рицка… Я больше не смогу летать. Меня уже не вылечить. Эти цепи вросли в меня, убивают и травят, но без них это буду уже не я. Ты ведь знаешь, как страшно терять себя?
Твоя душа таких оков еще не знает. Имена… Для кого-то Имя – вся жизнь, но тебе все это чуждо. Нелюбимый. Как насмешка. Ну как могло это бескорыстное, теплое чудо получить это клеймо? Но, не бойся, Рицка. Ты никогда не узнаешь весь ужас, что вплетен в иероглифы твоего Имени. Я заполню его собой, вытесню, приму удар на себя. Стану нелюбимым. Пусть только у тебя не иссякнет вера в сказку с хорошим концом. Я боюсь верить. Мне кажется, что стоит ослабить контроль, стоит вздохнуть свободнее, как что-то случится. И заберет тебя у меня.
Что еще я мог бы тебе предложить? Сердце? Веришь, Рицка, когда-то у меня было сердце. Сейчас на его месте кровавые осколки, что каждой колкой гранью провожают мои вдохи. Наказывая за то, что я живу. Вопреки правилам.
Таким, как твое, мое сердце было разве что в детстве, до смерти мамы, до обучения Рицу.
Ты жаждешь участия, такой доверчивый. Тебя еще не предавали. Точнее, ты не знаешь о предательствах, не ведаешь их вкус. И не узнаешь, Рицка.
Разум. Слова. Все это фальшиво. Затерто приказами, замыто чужой волей. Так глубоко, что я уже и сам не могу определить, чего желаю я, а что мне диктует сделать приказ. Мои слова четко выверенные, не откроют тебе больше, чем мне позволено. Я хотел бы, правда, хотел бы рассказать тебе, Рицка. Прости. Я слишком слаб. Подчинение – единственное, что я знаю в этой жизни в качестве Бойца.
Прости. И спасибо. За искреннюю радость от встреч, за наигранное негодование от поцелуев. За заботу, за слова, за взгляды. За твою бескорыстную доброту.
Пусть это и больно.
Я забираю у тебя все. И тело, и сердце, и душу. Желаю властвовать над твоим разумом и мыслями. Хочу, чтобы ты думал обо мне. Нуждался, ждал, считал время до новой встречи.
Я забираю у тебя все, без остатка. И не даю ничего взамен. Неужели, тебе хватает этого? Заученных фраз, поцелуев, вопросов-без-ответов, того, что я взрослый и был знаком с твоим братом? Неужели, чтобы быть со мной, тебе требуется так мало. Почему ты ничего не требуешь взамен своей симпатии? Своего Имени. Почему ты не приказываешь мне?
Почему ты позволяешь мне…
Я смотрю, как ты светишься, разглядывая мою очередную картину. После долгих уговоров, я, наконец, нарисовал тебя. Как ты просил. Как я тебя вижу.
И это не портрет.
Это небо. Затянутое тяжелыми, свинцово-серыми тучами. Это темнота безжалостной бури, что гнет деревья и разрушает дома. И посредине этого мрака тонкий и робкий луч солнца, непонятно как умудрившийся пробить завесу грозовых облаков. Под этим лучиком штиль. Под ним спокойно.
- Соби! – восторженный шепот и крепкий благодарный поцелуй.
Я беспомощен перед тобой, Рицка. Но с тобой неимоверно силен. Ведь ты продолжаешь отдавать мне себя. Дарить.
Знаешь… Пожалуй, есть одна вещь, которую я могу отдать тебе. Я отдам тебе надежду. На наше будущее. С тобой.
Это все, что у меня есть. Береги ее, Рицка.
Мое тело уже осквернено и запятнано. Да и тело – это такая малая составляющая человеческого существа. Что оно определяет? Им движет химия и физиология. Тело способно легко предать своего владельца. Ведь так уже было однажды. И впредь я не могу ему доверять. Оно уже меня предало. И предало тебя.
Ты удивительный, Рицка. В твоем теле гуляет та же химия, но оно верно тебе. Ты чист, настолько пугающе и поразительно чист, что даже моя грязь не может затмить твой сияющий свет. Не хочу чтобы он погас, не хочу чтобы тело когда-нибудь предало тебя. Не хочу, чтобы тебе было больно. Я уберегу. Хотя бы тебя.
Кроме тела есть еще душа. Та немаловажная вещица, что дает человеку силы жить. Прости, Рицка. Моя душа тоже несвободна. Она скована цепями, она бьется и кровоточит. Имя смяло ее крылья, изодрало их в клочья. Знаешь, Рицка… Я больше не смогу летать. Меня уже не вылечить. Эти цепи вросли в меня, убивают и травят, но без них это буду уже не я. Ты ведь знаешь, как страшно терять себя?
Твоя душа таких оков еще не знает. Имена… Для кого-то Имя – вся жизнь, но тебе все это чуждо. Нелюбимый. Как насмешка. Ну как могло это бескорыстное, теплое чудо получить это клеймо? Но, не бойся, Рицка. Ты никогда не узнаешь весь ужас, что вплетен в иероглифы твоего Имени. Я заполню его собой, вытесню, приму удар на себя. Стану нелюбимым. Пусть только у тебя не иссякнет вера в сказку с хорошим концом. Я боюсь верить. Мне кажется, что стоит ослабить контроль, стоит вздохнуть свободнее, как что-то случится. И заберет тебя у меня.
Что еще я мог бы тебе предложить? Сердце? Веришь, Рицка, когда-то у меня было сердце. Сейчас на его месте кровавые осколки, что каждой колкой гранью провожают мои вдохи. Наказывая за то, что я живу. Вопреки правилам.
Таким, как твое, мое сердце было разве что в детстве, до смерти мамы, до обучения Рицу.
Ты жаждешь участия, такой доверчивый. Тебя еще не предавали. Точнее, ты не знаешь о предательствах, не ведаешь их вкус. И не узнаешь, Рицка.
Разум. Слова. Все это фальшиво. Затерто приказами, замыто чужой волей. Так глубоко, что я уже и сам не могу определить, чего желаю я, а что мне диктует сделать приказ. Мои слова четко выверенные, не откроют тебе больше, чем мне позволено. Я хотел бы, правда, хотел бы рассказать тебе, Рицка. Прости. Я слишком слаб. Подчинение – единственное, что я знаю в этой жизни в качестве Бойца.
Прости. И спасибо. За искреннюю радость от встреч, за наигранное негодование от поцелуев. За заботу, за слова, за взгляды. За твою бескорыстную доброту.
Пусть это и больно.
Я забираю у тебя все. И тело, и сердце, и душу. Желаю властвовать над твоим разумом и мыслями. Хочу, чтобы ты думал обо мне. Нуждался, ждал, считал время до новой встречи.
Я забираю у тебя все, без остатка. И не даю ничего взамен. Неужели, тебе хватает этого? Заученных фраз, поцелуев, вопросов-без-ответов, того, что я взрослый и был знаком с твоим братом? Неужели, чтобы быть со мной, тебе требуется так мало. Почему ты ничего не требуешь взамен своей симпатии? Своего Имени. Почему ты не приказываешь мне?
Почему ты позволяешь мне…
Я смотрю, как ты светишься, разглядывая мою очередную картину. После долгих уговоров, я, наконец, нарисовал тебя. Как ты просил. Как я тебя вижу.
И это не портрет.
Это небо. Затянутое тяжелыми, свинцово-серыми тучами. Это темнота безжалостной бури, что гнет деревья и разрушает дома. И посредине этого мрака тонкий и робкий луч солнца, непонятно как умудрившийся пробить завесу грозовых облаков. Под этим лучиком штиль. Под ним спокойно.
- Соби! – восторженный шепот и крепкий благодарный поцелуй.
Я беспомощен перед тобой, Рицка. Но с тобой неимоверно силен. Ведь ты продолжаешь отдавать мне себя. Дарить.
Знаешь… Пожалуй, есть одна вещь, которую я могу отдать тебе. Я отдам тебе надежду. На наше будущее. С тобой.
Это все, что у меня есть. Береги ее, Рицка.